Иван Карташов
Вильнюсский окружной суд признал бывшего советского омоновца Константина Михайлова (Никулина) виновным в участии в нападении на Мядининкайский КПП в 1991 году и убийстве литовских должностных лиц, приговорив его к наивысшей мере наказания - пожизненному заключению.
"Мне абсолютно не понятно решение суда, тем более что я этого преступления не совершал", - сказал Михайлов, выслушав решение суда.
Адвокат Михайлова Арунас Марцинкявичус после объявления приговора, отвечая на вопросы журналистов, отметил, что его подзащитного осудили без доказательств вины. По его словам, суд не указал ни одного свидетельства, на основе которого Михайлов был приговорен к пожизненному заключению.
"Впечатление такое, что не было двухлетнего процесса. Решение суда переписано с обвинительной речи прокурора. Речи адвоката в защиту подсудимого, ее анализа и прочего как будто и не было. Все очень просто, я уже говорил и еще раз говорю, Литва свернула на очень опасный путь, на котором ни один гражданин Литвы не может быть уверенным в защите своих прав", - сказал Марцинкявичус.
По версии обвинения, рано утром 31 июля 1991 года на КПП "Мядининкай" на границе Литвы с Белоруссией подъехал автомобиль "УАЗ", на котором прибыли четверо рижских омоновцев. Угрожая оружием, они загнали в служебный вагончик и расстреляли восьмерых дорожных полицейских, сотрудников департамента охраны края и бойцов отряда литовского спецназа "Арас". Чудом выжил лишь тяжело раненный таможенник Томас Шярнас, оставшийся инвалидом. Позднее именно он обвинил в преступлении сотрудников рижского ОМОНа — Чеслава Млынника и троих его подчиненных Андрея Лактионова, Александра Рыжова и Константина Михайлова (тогда он носил фамилию Никулин). Именно в тот период они находились в командировке на базе вильнюсского ОМОНа.
Из публикации в "Новой газете"
...В ночь на 31 июля 1991 года в вагончик на литовско-белорусской границе, на котором висел литовский флаг, зашли двое и приказали всем лечь, сидевшие в вагончике послушно легли и уткнулись лицами в пол. Они ждали ударов прикладами, как это часто случалось и стало почти привычным, но вместо ударов прозвучали выстрелы. Стреляли в затылок.
Пограничного перехода в Мядининкае тогда еще не было — формально существовал Советский Союз. Но Литва уже объявила о своей независимости и начала самостоятельно обустраивать границы и создавать собственные таможенную и пограничную службы. На этих границах-самоделках несли службу таможенники — активисты «Саюдиса». Профессионалов тогда еще не было, и граница со всеми атрибутами была скорее символом независимости — как флаг, который вывешивали на вагончики. Днем было спокойно, а по ночам начинались атаки. Бойцы вильнюсского и рижского ОМОНов приезжали на границу, поджигали вагончики и избивали тех, кто там находился, — выполняли приказ. Нужно было любыми средствами подавить литовское сопротивление. В том числе и запугиваниями на границе.
У таможенников оружия не было. Их охраняли бойцы нового литовского спецподразделения «Арас». Кстати, в «Арас» после провозглашения Литвой независимости перешли служить многие вильнюсские омоновцы. «Арасовцы» были вооружены, но был и приказ: не сопротивляться, не применять оружие, не поддаваться на провокации. Если бы началась перестрелка, да еще и с жертвами, вводить в СССР чрезвычайное положение можно было бы уже на следующий день. ЧП все-таки было введено через 19 дней после трагедии в Мядининкае. И можно предполагать, что приказ о расстреле был отдан из Москвы — теми же, кто 19 августа объявил ГКЧП…
В ту ночь в Мядининкае дежурили восемь человек: четверо таможенников, двое дорожных полицейских и двое бойцов «Араса». У «арасовцев» была негласная договоренность с ОМОНом: наши не сопротивляются, ваши не убивают. В конце концов, многие были знакомы. (Договоренность выполнялась до той самой ночи.) Дорожные полицейские сидели в машине с радаром неподалеку от вагончика — ловили тех, кто превышает скорость. Один из них должен был на следующий день, 1 августа, уйти в отставку. Поэтому даже не получал новую литовскую форму — его убили в форме советского милиционера.
Когда в вагончик, где находились таможенники и «арасовцы», вошли двое в камуфляже, еще двое остались на улице. Услышав выстрелы, дорожные полицейские попытались вмешаться, и их застрелили те, кто оставался «на стреме».
После налета в Мядининкае должно было остаться восемь трупов. Отсутствие свидетелей дало бы возможность отстаивать версию, которую изо всех сил пыталось распространять союзное МВД: литовцы и белорусы не могут поделить границу, вот и стреляют друг друга, как уток. Но трупов осталось семь. Таможенник Томас Шярнас выжил, пролежав два часа с простреленной головой. В деле о мядининкайском расстреле появился свидетель.
...В ночь на 31 июля 1991 года погибли Альгимантас Мустейкис, Станисловас Орлавичюс, Ричардас Рабавичюс, Альгимантас Юозакас, Миндаугас Балавакас, Альгирдас Казлаускас и Юозас Янонис. Имя Шярнаса должно было быть в этом списке. Но он выжил и стал пастором литовской реформаторской церкви и главным свидетелем по делу о мядининкайском расстреле.
Свое участие в нападении на КПП "Мядининкай" Михайлов отрицает. По его словам, 30 июля 1991 года он с сослуживцами действительно прибыл на базу вильнюсского ОМОНа. Они доставили оружие, а из Вильнюса собирались отвезти в Ригу обмундирование. Однако полагавшуюся им амуницию рижане по неизвестной Константину Михайлову причине не получили. Вместо этого 31 июля их на общественном транспорте отправили сначала в Даугавпилс, а оттуда — в Ригу, где они и услышали о нападении на КПП "Мядининкай". При этом, пояснил на суде Михайлов, на базе ОМОНа в Вильнюсе он видел группу вооруженных крепких мужчин в "афганском" камуфляже и со странной экипировкой: у каждого был рюкзак десантника, которых в ОМОНе не было.
Суд посчитал вину Константина Михайлова доказанной и приговорил его к пожизненному заключению. Кроме того, он обязан уплатить компенсацию в размере более 2,3 млн литов (€650 тыс.). Эти деньги пойдут государству в счет уже выплаченных пособий семьям погибших, за строительство мемориала в Мядининкае, а также за ежегодные "забеги памяти" от Вильнюса до Мядининкая, которые проводятся вот уже 18 лет.
После событий в Мядининкае Михайлов жил в Латвии, где помог правоохранительным органам в расследовании другого убийства. В результате по программе защиты свидетелей он получил новый паспорт с измененной фамилией — раньше он был Никулиным. Тем не менее это не защитило его от судебного преследования в Риге. В 2007 году Латвия выдала бывшего омоновца Литве. Более трех лет Михайлов провел в следственном изоляторе Вильнюса, дожидаясь начала процесса.
Бывший омоновец не раз пытался оспорить свое содержание под стражей. В апелляционном суде он даже заявил, что сотрудники полиции угрожали ему. «Мне в полиции сказали: если суд меня освободит — сразу буду убит, и никакой судья этого не докажет», — сказал Михайлов. Также он, находясь в заключении, пытался стать депутатом Европарламента от партии «За Родину!».
МИД Литвы обещает жаловаться на Россию в ЕС: Москва не выдает преступников
Михайлов - единственный осужденный в этом деле. Трое фигурантов Млынник, Лактионов и Рыжов находятся в России и имеют российское гражданство. На просьбу выдать их Москва ответила Вильнюсу официальным отказом (ссылаясь на конституционную норму, которая не позволяет выдавать россиян иностранным государствам). Организовать допрос бывших омоновцев по делу об убийствах российская сторона, по данным литовской прокуратуры, также отказалась.
Вильнюс и в дальнейшем на уровне Евросоюза будет поднимать вопрос о проблемах при сотрудничестве с Москвой в деле расследования убийства литовских должностных лиц на КПП Мядининкай в 1991 году, сообщает МИД Литвы.
Как говорится в заявлении, Генпрокуратура Литвы не раз обращалась к российским коллегам с просьбой о выдаче подозреваемых в убийстве должностных лиц, однако ответа получено не было.
"Призыв к России соблюдать взятые международные обязательства и конструктивно сотрудничать со всеми странами-членами по расследуемым в их институциях уголовным делам усилиями Литвы стал общей позицией ЕС", - подчеркивается в сообщении литовского внешнеполитического ведомства. Как отмечает МИД Литвы, Вильнюс добивается улучшения механизма правового сотрудничества между ЕС и Россией, четкого перечисления взаимных обязательств в этой области.
Новая газета: "Лицо без маски"
...История оказалась совершенно детективная: Никулин успел «отметиться» не только в Мядининкае. В Латвии он тоже был в розыске — после кровавых событий зимой 1991 года возле рижского телецентра, в которых участвовал ОМОН. Никулин мотался между Калининградом, Тюменью и Санкт-Петербургом, но, в конце концов, зачем-то вернулся в Латвию. Его арестовали за вымогательство и осудили на пять лет. В 1998 году Никулин вышел из тюрьмы и выяснил, что против него и других омоновцев возбуждено уголовное дело, и за события у рижского телецентра все-таки придется ответить.
Но сначала, в ноябре 1999 года, его арестовали по подозрению в убийстве Галины Старовойтовой. Результаты баллистической экспертизы найденного у Никулина пистолета UPS были отправлены в Россию. Оказалось, пистолет не тот. Кроме того, Никулина подозревали в убийстве латвийского бизнесмена Арниса Шкестериса. Но доказательств было недостаточно. И вновь перед судом Никулин предстал только в 2004 году — по делу рижского ОМОНа. Латвийский суд был гуманен донельзя, приговорив бывших омоновцев лишь к условному наказанию. Никулин получил два с половиной года условно и вскоре исчез. В том числе — из всех баз данных.
Вместо бывшего бойца рижского ОМОНа, лица без гражданства Константина Никулина в Риге появился гражданин Латвии Константин Михайлов. Паспорт гражданина Латвии и новую фамилию Никулин получил по решению Генеральной прокуратуры в рамках программы защиты свидетелей. Как оказалось, он многое знал об убийстве начальника Лудзенской службы государственных доходов Вячеслава Лисцова и пошел на сотрудничество со следствием. С тех пор, став Михайловым, Никулин спокойно жил в Риге.
Осенью 2007 года закончился срок условного наказания для человека с прежней фамилией. Его уже не существовало. В Риге жил совершенно другой, забывший об этом нелепо мягком приговоре. Но в Литве помнили. 30 октября прошлого года литовская прокуратура направила в Латвию представление об экстрадиции. 28 ноября гражданин Латвии Михайлов был арестован. 28 января Верховный суд Латвии принял решение об экстрадиции.
Никулин думал, что новая фамилия, паспорт гражданина Латвии и программа защиты свидетелей позволяют забыть о той страшной ночи 17 лет назад. Но программа защиты свидетелей не освобождает от ответственности за другие преступления. Например, за участие в убийстве семи человек.
Комментарии (0)